Художник Ігор Жиздра дивиться новини німецькою мовою, читає історію з різних джерел і любить самотність та усе справжнє. Улітку він працює і ходить до лісу з улюбленою німецькою вівчаркою, а взимку читає книги та малює картини.
Ігор Жиздра з усіх новосанжарських художників — людина найбільш загадкова. Можливо, тому, що у нашому районі він мешкає порівняно недавно — із 2008-го року. Оселився художник не у Нових Санжарах чи у одному з великих та розвинутих сіл, а у маленькій Балівці, яку найчастіше обирають дачники. Тут мешкає небагато людей, завжди тихо і затишно. А головне — не так відчувається тиск сучасної цивілізації. Для нашого героя це дуже важливо.
Будинок Ігоря Жиздри ми знаходимо майже одразу. Розташований він на краю села. І привертає увагу своєю облаштованістю, чи що. Видно, що багато чого у дворі господар зробив власними руками. Облаштував уміло і зі знанням справи. На порозі нас зустрічає сам господар. Ігорю Жиздрі на вигляд років п’ятдесят. Він має сиві вуса і носить окуляри з затемненими скельцями. Його будинок усередині цікавий і, якщо можна так сказати, стильний. Усе зроблене із спартанською скромністю і, водночас, своєрідною вишуканістю. На стіні — невелика домашня бібліотека, на переробленій на більш сучасний лад печі — дерев’яна маска якогось чи то божества, чи то маскарадного персонажа.
Господар пригощає нас справжньою заварною кавою. І з готовністю відповідає на питання про своє життя, уподобання і творчість.
«Любопытство — мой главный порок». Возможно, это главное, что заставляет меня что-то делать в жизни. Я занимался многими разными делами: и трактора собирал, и землю копал (это было на Дальнем Востоке), работал маляром, а после армии был художником-оформителем. Но на одном месте я долго не задерживался, потому что мое любопытсво толкало меня дальше.
«Я — авантюрист. И умею сжигать мосты». Я всегда мог в один момент все бросить. Как-то оставил «Жигули» с ключами в замке и ушел. Через год у меня уже была «Хонда». Я — авантюрист. Умею сжигать мосты. И ни о чем не жалеть. Правда, иногда это играет плохую службу. Я как-то взял и выбросил свой военный билет. Думаю: зачем он мне уже? А потом, когда выходил на пенсию, оказалось, что он как раз и нужен.
«Хотел на Амур, попал в Баловку». Сюда я попал случайно. Хотел поехать на Дальний Восток, найти там деревушку где-нибудь на Амуре. Я был там в 72-ом. Но потом передумал. Поехал искать что-нибудь подходящее в области. И так попал сюда. Искал целый месяц. То мне не нравилось, то цену просили слишком высокую. Потом вот нашел этот дом в Баловке. Он был, конечно, очень жуткий. Но я посмотрел — лес лиственный, лес сосновый. И здесь я вижу такой восход солнца! Поэтому взял — и не жалею!
«Я люблю все настоящее. Не важно — камень, дерево или человек». Не люблю подделок. Ни в искусстве, ни в жизни. Чтобы выходило настоящим, стараюсь все делать своими руками.
Этот дом был практически нежилым. Здесь все было завалено. Я как только купил, начал приводить его в состояние, пригодное для жизни. 2-го января я сюда приехал, а 14-февраля пробил в крыше дыру и начал с чердака весь хлам сваливать сюда — в комнату. Потом вывозил все это. Залил фундамент по новому, поднял балки, сделал новый пол. Вообще своими руками можно смастерить все. И затрат больших не нужно. Главное — хорошо подумать.
«Смотрю новости на немецком. Потом сравниваю с нашими». Одиночество меня не тяготит. У меня столько дел. Часто хожу в лес — то за дровами, то за грибами. С собой беру немецкую овчарку Венди. Она мой спутник и, бывает, даже собеседник. Идем и я ей что-нибудь рассказываю. Вечером сажусь перед телевизором и смотрю новости австрийских каналов на немецком языке. Потом сравниваю с нашими. Люблю читать — детективы и классику. Интересуюсь историей Второй мировой войны. Нюрнбергский процесс, когда победившие судили побежденных, это неправильно. Вообще, историю нужно читать из разных источников.
«Одну картину писал год». Все лето мне некогда браться за кисточку — много работы. Начинаю рисовать, когда выпадет снег. Зимы у меня творческие. Сюжеты картин беру из жизни. Увижу какое-нибудь дерево красивое или домик старый, необычный (сейчас таких все меньше) — и уже представляю, какой будет картина. Времени на каждую работу уходит по-разному. Зависит от многих факторов. Бывает, рисуешь-рисуешь и понимаешь — не нравиться. Тогда надолго можно засесть над одной работой. Если небольшой формат и все получается, одну картину могу написать за недели две-три. Но это — как пойдет. Однажды работу писал год.
«Я художник, но не коммерсант». Рисую я больше все-таки для души, а не для продажи. Да, в Полтаве есть галерея, где можно купить мои картины, но это для меня не главное. Нет у меня той коммерческой жилки. Что касается стиля, мне всегда нравились люди эпохи Возрождения. Восхищаюсь Микеланджело, который жил Собором Святого Петра. Это был труд его жизни. И для меня каждая картина тем ценнее, чем больше труда приложили для ее создания.
«Люди в деревне не живут, а доживают…» Здесь, в деревне, пугает какая-то обреченность людей, полная беспросветность и неверие в завтра. Люди в сельской месности не живут, а доживают. До конца недели, до конца месяца. Выражение всего нашего менталитета в этом слове — «дожить». Пусть и кое-как, но дожить… От Европы мы отстаем. И отстаем намного. Например, в дорогах — на две тысячи лет. Древние римляне в свое время делали их намного качественнее.
«Здесь тишина. И все зависит от меня». Мои родители были врачами. И всю жизнь я прожил в больших городах. Но город — это суета, вонище, ужас. А тут тишина. Все зависит от меня. Если я заготовлю дров на зиму, значит в доме будет тепло. Все просто. Два года я не покупаю хлеб — пеку сам. Это форма независимости.
Здесь я нашел природу. Могу проснуться утром и смотреть, как под окнами по огороду ходят аисты. В городе такого не увидишь…
